- проваливай отсюда, бомжара.

его грубо толкают назад, он шатается, спотыкается об собственные ноги, но все еще стоит. убирая упавшие на лицо волосы назад, один щурится единственным глазом в попытках разглядеть верзилу, вставший на его пути. когда он смотрит на него, размытая фигура рослого мужика казалось становится все больше и больше. но это один – он бился с великанами и одолел мимира, о его подвигах слагают легенды, - так что какой-то смертный, здоровых размеров, не остановит всеотца.

- кого ты назвал бомжара? – буквы едва сплетаются в слова. размытый силуэт здоровяка теряется перед глазами, а один продолжает говорить, нечленораздельно и плюясь на всех вокруг. – я не бомжара. я, мать его, один! всеотец, даровавшим вам, тупым кускам плоти, жизнь и небо над головой.

- вот ведь псих.
- вали отсюда, алкашня!
- давай снимай. придурку сейчас лицо разобьют.

и еще много слов и фраз, куча голосов, теряющихся на размытом фоне. одной рукой один затыкает одно ухо, дабы не слышать человеческую возню, другой отмахивается и больно бьет охранника, кажется, в лицо, предпринявший попытку увести бомжа подальше от толпы. конечно, ему прилетает ответ, и удар, выбивший одина с ног – далекая от чистоты одежды становится еще грязней, - заставляет его проснуться и зарядиться. он резко встает, голова кружится, гудит, и все вокруг меняется местами, но это не мешает появиться пьяной улыбке. облизав пересохшие губы, он ощущает во рту вкус крови.

- так, мужик, пойдем отсюда.
- не-не-не, мы только начали, если ты не в курсе. – он вытирает, размазывает кровь из носа по щеке и скуле и сжимает кулаки, явно не намереваясь сдаваться без боя. – и ты меня пропустишь внутрь, или я сам пройду.
- тебе ведь налить могут и в другом месте.
- я не за выпивкой пришел. – то есть за ней, но это детали. - а с сыном повидаться.
- твою мать, так бы сразу. скажи, как его звать, и я его приведу.
- йормунганд, но в мидгарде его зовут орм.

его уговаривают сесть и успокоиться, но в итоге, сильно надавив на плечи, одина заставляют посадить свой зад на землю. недовольно он мычит себе под нос о том, какие смертные жалкие, позабыли вкус битвы, каково это защищать свою честь, а дальше всеотец принялся рассказывать, видимо, самому себе байки о мёде поэзии.

- и тогда, я включил все свое очарование, и, в общем, с гуннлёд я неплохо так развлёкся пару дней, но о своей цели никогда не забывал. – он глубоко вздыхает, предаваясь воспоминаниям былых лет. – вкуснее мёда я не пил два тысячелетия.

один смотрит на своих «собеседников», которые стараются не обращать на него внимания, и отмахивается от людей со словами «вам не понять». пребывание в мидгарде не идет ему на пользу. вечно пьяный и не осознающий все вокруг один далек от своего же образа, воспетый скальдами. впрочем, это не особо важно. главная проблема заключается в другом – в том… «блять, как же чешется этот сраный глаз». рядом люди, но это его не заботит. он вытаскивает стеклянный глаз из левой глазницы, которую протирает рукавом куртки, а искусственный глаз кладет в рот, дабы промыть «чистой» слюной.
дверь резко распахивается. шатаясь, один медленно поворачивается в сторону йорма, которого мутно видит единственным глазом, но, когда тот начинает говорить, все сразу становится ясно.

- как же приятно видеть родное лицо. – язык заплетается, на лице играет улыбка. он вытаскивает глаз изо рта и, поднявшись, не сразу находит равновесие, вновь едва не падает и в реверансе остается на ногах. – били? это была бабская пощечина, а не удар. – и плевать, что кровь продолжает капать из носа. – дай я тебя обниму, змееныш.
один хватает йорма в крепкие объятия, размашистой ладонью хлопает по спине и, взяв за плечи, вглядывается в совершенно незнакомое лицо. земные оболочки такие непривычные для его глаза.
- мелковат. раньше был здоровее. – обнимая йорма за плечи, он обращается к охраннику и прочим «слушателям». – раньше, столько лет прошло, его тело охватывало весь ваш сраный мир. он был здоровым. хорошо, что ты на дне океана лежал, а то, блять, столько проблем было бы с тобой. – один весело смеется и, в последний раз хлопнув йорма по спине, сует ему в руку стеклянный глаз со словами: – держи подарочек. и надо поговорить, срочно.

на этих словах, не забывая пошатываться, он заходит в клуб, расталкивая попадающих на его пути людей. в таком темпе один дошатался до бара.
- белый русский и вот ту бутылку. – он указывает неясно куда, решая, что бармен его точно понял.

одним залпом опустошает стакан, и теперь с кровью смешались сливки с водкой, и мерзкий вкус играет во рту. это далеко не мед поэзии, но приходится мириться с бедным на алкоголь мидгард.

- о вкусах не спорят. - один смеется, проводит рукой по лицу и чешет проросшую бороду. кажется, он даже ни разу не вглядывался в свое новое лицо, так что остается догадываться насколько «сомнительно» он сейчас выглядит.

когда бармен подает бутылку, один машинально тянется к ней, и его рука громко падает на барную стойку, сопровождаясь звучным «блять», а глаз медленно следует за йормунгандом. плохо соображая, он просто следует за ним, и нет никакой задней мысли о том, зачем им уходить в укромное место. медленно волоча ноги, порой шатаясь из стороны в сторону, то и дело врезаясь в кого-то, один старается не упускать из виду йорма, хотя все равно не отказывает себе в удовольствии рассмотреть все вокруг. клуб плывет перед глазами вместе с фигурами людей, но это все равно оставляет на лице одина легкую усмешку.

добравшись до кабинета, один не спешит сесть и прекратить шататься, вместо этого расхаживает по кабинету, беря в руки различные предметы, попадающие на глаза. может дело в новоиспеченном теле, или в какой-нибудь неведанной магии, так решает думать всеотец, в любом случае, в последнее время ему сталось в привычку набивать карманы мелкими ненужными ему предметами. просто есть такое желание, и один ему повинуется, кладя некую побрякушку в карман.

- внимательно меня слушай, - отвечает он йормунганду, явно пропустив его слова.
взяв стакан и выпив все одним глотком, один сам наливает себе, наполняя стакан до самых краев и расплескивая алкоголь вокруг. он делает пару глотков, и большое содержимое стакана выливается на него самого.
- блять, похрен. внимательно меня слушай, йормунганд, то, что я хочу тебе сказать. - отвлекшись на мгновение, один пытается вытереть мокрое пятно, и это занимает больше времени. - слушай, что я тебе скажу, - протягивает он и, наконец, усаживает куда-то свой зад. - так, в общем, так. да. локи где? знаешь? - грозно щуря глаз, один всматривается в лицо йорма, но грозный взгляд выходит довольно плачевным. - нет? не знаешь, значит, - так и не удостоившись ответа, умозаключает он.
один резко поднимается на ноги, и все кружится перед глазами, и в этом круговороте один находит силуэт йорма, к которому в пьяной походке подходит.
- мне срочно надо его найти, ведь я его, паскуду, знаю. знаю его, лучше всех знаю. - на лице расплывается кривая улыбка, сопровождаемая нелепым смехом. - а он знает, где мой сын. тор. сраный тупой тор, которому приспичило помереть, защищая это, - резким взмахом рук один показывает на стены кабинета, тем самым говоря обо всем мидгарде, - это жалкое никому ненужное место.