можно быть бесконечно крутым поваром (разумеется, в очень узких кругах), но какой в этом толк, если ощущаешь постоянный голод? жаль, что в меню их забегаловки с тупейшим названием «у джо» (хотя никаких джо там никогда и не существовало, заведением как лет пять управлял тощий мексиканец с именем альберто), не было в меню человеческого бедра в соевом соусе, желательно какого-нибудь спортсмена от двадцати до двадцати пяти лет. по вкусу они были очень похожи на тех самых воинов, которые так упорно шлялись по лесам, в поисках огромной мерзкой твари, которая вот-вот могла перегрызть глотки мирному племени.
всё как всегда приходилось делать самому. и помогать тем самым воинам себя найти, чтобы потом от них не_аккуратно избавиться в своей пещере, и добывать пропитание в новом современном мире, где за убийство человека вообще могли посадить в тюрьму лет эдак на двадцать. неприятные какие-то у смертных законы стали, раньше попроще было: сбежал в лес, в пещеру свою и красота.
хотя вендиго по такому же принципу сейчас и живёт. снял себе комнату на окраине адской кухни, куда ни один адекватный человек и носа своего совать не будет, на работу ходит исключительно в вечерние и ночные смены, в магазин бегает только через два квартала, чтоб купить себе нарезанную на подложке колбасу, в прачечной (да-да и туда вендиго ходит тоже, ценит аккуратность) разговаривает только с уставшими домохозяйками, потому что они считают его милым парнем. а днём спит, потому что этот голод его уже окончательно заебал.
после закрытия ночной смены он убирается с особенной тщательностью, которая этого места не стоит ну никак: вытирает до блеска своё рабочее место, в пятидесятый раз перекладывает кухонные приборы, складывает полотенца, которых и так здесь было немного, составляет новый график смены масла, очищает вытяжку… в общем, тянет время, насколько возможно. владелец забегаловки говорит, что он больной, раз занимается такой ерундой по ночам, но тем не менее платит ему чуть больше, чем положено. просто банально боится, что такой крутой повар уйдёт от него к конкурентам. а вендиго просто до воя хочет, чтоб все ушли, а он спокойно занялся своими делами. цените нерабочее время что ли, а?
через два квартала (и через один от его любимого магазина) уже начинался выезд из адской кухни. стояли какие-то захудалые панельные дома, которые были ограждены забором, заброшенная прачечная и пивная с разбитыми окнами. шанс, что тут появится какая-то вкусная добыча, был крайне мал, но вендиго старался не терять… эээ… оптимизма. верил в силу своих способностей.
верил, вставал на дорогу, приманивал, как в старые-добрые, жертву. чувствовал, что совсем где-то рядом пахло кем-то ну очень уж вкусным. может быть, это как раз был желанный двадцатилетний бандит, у которого есть что откусить. он было начинает свистеть громче, потому что видит силуэт желанной жертвы, да вот незадача: увлёкшись своей так называемой «охотой» он вышел на дорогу. он вышел на дорогу и банально не услышал звук приближающейся машины, не увидел свет фар. глупый, глупый охотник, которому только и оставалось лежать на тротуаре, пытаясь вникнуть в произошедшее.
— ну и дерьмоооо, — простонал вендиго в отчаянии, перекатываясь с бока на бок. вроде бы, ничего не сломано. вроде бы, он будет жить. если не сдохнет от голода, конечно.

в ушах гудит тонким противным «пииии», перед глазами мошки летают, а в мыслях упорно транслируется: «да ебись всё конём, где моя пещера, а». вендиго вдруг подумал, что он устал, что ему надоела эта жизнь в современном мире. здесь мало того, что за существование своё приходится цепляться, прикладывать силы, которых и так практически не осталось… так ещё и на всякие препятствия в виде машин натыкаться! раньше проще было, раньше хотя бы были лошади.
вендиго, издав очередной недовольный стон, почувствовал себя вдруг абсолютным ничтожеством. ну да, он больше не крутой высокий монстр, который сжирает людей вместе с их костями. ну да, сил в его теперешнем облике хватит лишь на то, чтобы закусить каким-нибудь десятилеткой, стыд ему и позор. даже никакой паршивой ведьмы ни найти, хотя говорят, что двадцать первый век — век возможностей. одно враньё кругом. а вот в его время…!
— блять, да ничего меня не сбили, я просто упал. зрение херовое, ослеп от фар и упал, — недовольно пробубнил он вроде бы женскому голосу и аккуратно предпринял попытку подняться на локтях, чтобы сесть. голова совсем немного кружилась, хотя она вообще не должна была этого делать: он же всё-таки бессмертная тварь, а не какой-то хилый смертный. всё из-за голода, всё дерьмо всегда происходит из-за его вечного недостатка человечины в крови.
но чудом то ли инстинкт, то ли не совсем отбитая сущность монстра-каннибала внутри вдруг проорала ему в ухо, что рядом с ним, блять, человек. а если быть ещё точнее, то девушка. не мускулистый парень-спортсмен с зашкаливающим уровнем адреналина и тестостерона в крови, а девушка. с голосом довольно приятным, а на внешний вид уже было некогда смотреть: нужно было пользоваться моментом и уже просто пожрать.
вендиго даже включает свои якобы актёрские способности: внезапно падает в обморок, чтобы как можно незаметнее для жертвы издать тихий свист. всё делал правильно, всё по инструкции, но ничего не происходило. совсем. будто бы приманка его натыкалась на что угодно, кроме девушки, что склонилась над ним. «какого хуя…» он попытался свистеть громче, не вышло. пытался тише, снова неудача. «не мог же я настолько удариться головой, а?!» полежал снова в своём якобы обмороке, почувствовал, как девица трясёт его за плечо и что-то говорит, принялся снова свистеть и снова потерпел неудачу.
— да какого хуя?! — вендиго поднимается резко, не обращая внимание на помутнение в глазах, свистит снова, глядя уже своей уже не_жертве в глаза, и понимает, что всё, это бесполезно. он пропал, он неудачник, он больше никакой не охотник, он…
— ты типа… такая же как я? — неожиданно даже для самого себя спрашивает, оглядывает новую знакомую с ног до головы, с трудом собирая ворох мыслей в одну большую кучу. нет, вендиго она быть не может, ему бы наверняка уже тогда об этом рассказали шаманы. но она явно не человек, а других таких тварей, он знать не знал. нет, читал что-то, конечно, про богов там, полубогов, но на этом знания его ограничивались, в мат. часть не углублялся, — кто ты, а?

вендиго она кажется какой-то… дружелюбной что ли. ну да, вся такая из себя любопытная и заинтересованная, склонилась тут над ним с ведром непонятно чего (еды?)… кто вообще по улице с ведром еды расхаживает? и смотрит на него, как учёный на подопытного кролика и ощущения, признаться, немного странные. типа… она не представляет для него никакой опасности. а у него, несмотря на вроде бы беззащитность его новой знакомой, нет никакого желания её сожрать в конце истории, поддавшись дурацкому голоду. и не потому, что на неё не действуют его «приколы», а просто потому что ну… странно всё это как-то.
типа… первая встреча с какой-то непонятной тварью, которая выглядит как охуеть какая симпатичная девушка? это разве должно выглядеть именно вот так? банально человеческое какое-то знакомство выходит на самом деле, ну и что, что они всё ещё расселись на дороге.
— я просто думал, что ты, ну… — вендиго хмурится, пытаясь слова правильно подобрать. ну что он ей скажет, что? что он принял её за свой ужин и немного завтрак? невежливо как-то выйдет, на самом деле. она же не виновата в том, что он постоянно подвержен своему желанию заполнять пустоту внутри, чтоб почувствовать силы хоть немного.
она даже… осталась. да, вот что странно было ещё. типа… она смотрит на него настоящего, а не на повара канги пинкмана, «профессионала» своего дела, вечернего собеседника для рут, джессики и иззи в прачечной и того тихого парня из четыреста двадцать пятой бэ, которая там, в углу пятого этажа, напротив комнаты, где бывшие заключённые живут. теперь уже стоило лезть до конца.
— блять, больно! — он даже не заметил, как она его за руку дернула изо всей силы, как его когда-то крепкие кости жутко захрустели, но, вроде бы, на место встали. вендиго даже с грустью оглядел опухшую руку. вот тебе результат развития современного общества и неверия людей: что с ним стало уже, а? он того и гляди развалится, как карточный домик, как ебанные домино. мало того, что закончилась зима, так и ещё смертные как будто бы умнее стали. а он тут выглядит тупицей со своими жалкими потугами в «охотника».
— а, так ты не замужем? — вот и всё, что он мог выдавить из себя после того, как ему руку вправили. никаких там тебе «спасибо» или «спасибо, ого, а как ты этому научилась?». ага, и его тоже, оказывается, может заинтересовать семейное положение девушки, пусть она даже и не человек. и с чего вообще вдруг такое любопытство к тому, кого ты не пытаешься сожрать, а?
— а я канги пинкман, мне будет очень приятно, если ты будешь называть меня по фамилии, теа банши, — он хмыкает себе под нос что-то неопределённое от её попытки сделать рукопожатие максимально крепким, на что его покалечено-опухшая рука ответила жалким нытьём. странно всё конечно и непонятно, но ему уже даже нравилось, — ну а я… — он уже наклоняется к её уху и вторит ей таким же шёпотом, — ну а я тусил с индейцами, а один шаман сделал из меня вендиго, чтоб я жрал всяких уебков, которые нападали на моё племя. а потом слегка увлёкся.

уровень неловкости достигал уже критических размеров, потому что он никак не мог понять из этого короткого рассказа, кто вообще такие эти банши и с чем их едя… в смысле, как с ними вообще взаимодействовать. нет, серьёзно, она что, страдает из-за того, кто может умереть рядом? тот, кого она даже и не знает вовсе?
— да блин, это же бред, — бубнит он себе под нос и больной рукой макушку чешет, как будто бы пытается привести свой котелок в работу, — то есть ты типа скорбишь по тому, кто вот-вот должен рядом с тобой умереть, а ты его даже не знаешь? и всё? и… как вообще с такой фигней живётся?
вот он, пробел в самообразовании во всей красе. никакой тебе там этики поведения, никаких там фоновых знаний о сущности своей природы (хотя современные технологии позволяли исправить все недостатки!). поэтому получите, распишитесь за получение такого вот каннибальского недоразумения, — а, да. спасибо, правда.
он даже улыбнуться пытается благодарно, что выходит, прямо нужно сказать, довольно успешно. миленькая такая улыбочка от миленького блондинчика. хорошо, что магия шаманов не растратилась с течением времени, а хотя бы ушла на харизму, которая ему в современном мире для выживания нужна.
— слушай, со мной очень выгодно ходить на свидание, я в забегаловке работаю недалеко отсюда, так что бесплатный ужин тебе точно обеспечен. «у джо», может быть, слышала про такую? я там крутые стейки готовлю и не только их вообще, — он улыбается довольно, мол, да как от такого можно отказаться. не то что бы это был крутой ход, чтобы заманить девушку к себе, но-о-о… вообще это была первая мысль, которая пришла в голову вендиго. типа, ну не должны же они после такой вот исторической хуйни разойтись по своим углам, верно? вот он и подкинул идейку, как скрасить их бессмертное существование.
а когда банши телефон достаёт, он чего-то напрягается даже и снова чувствует эту тупую неловкость. ему вдруг кажется на секунду, что с современными технологиями у него вышел один большой прокол, потому что, ну… интернет? сири? зачем? там же так много букв, куча непонятной информации, которую нужно понимать, а ему, признаться, на это не всегда хватает сил. режим пещерной твари до сих пор забыл выключить, ага.
— алгонкины, ага. вообще дурацкое название у племени было, кто вообще придумал… но зато ребята классные — бубнит себе под нос и бросает взгляд на ведёрко между ним и банши, еле сдерживается от того, чтоб содержимое пальцем попробовать, — а ты всегда ешь эту… это вообще что? — увы и ах, но даже будучи поваром, он не во всех кулинарных изысках разбирался.
а тут вот начиналось самое больное, описание внешнего вида по версии легенд. да, жаль, что у него в своё время зеркала не было, так бы он намного точный портрет самого себя составил, но да, всё сири перечисленное было. и зубы в безгубом рте, и рост, руки крепкие, ноги сильные, бегай себе по лесам и жри заплутавших индейцев, и ничего они тебе не сделают.
— потрепала жизнь… — как бы в оправдание на это отвечает он то ли сири, то ли банши, как вдруг раскрывается главный неловкий факт этого вечера, — слушай, я же не знал, что ты не человек! я прост постоянно хочу есть, а сегодня мой ужин накрылся, а тут вот ты, и это… я больше не буду на тебя свистеть!

вендиго вообще себя как-то до чёртиков неловко чувствует. это же первая девчонка, с которой он когда-либо по-настоящему болтал… даже не так. это первая не_человеческая девчонка, с которой он в принципе болтал, с которой почувствовал себя хоть немного комфортно. ну то есть да, знаете, без этого там желания спрятаться к себе в пещеру, вернее, квартиру, смотреть мультики по телевизору и заедать всё это дело стейками из того соседа с шестого этажа, который вовремя не заплатил за аренду. неловкость его пожирает с потрохами, он бы в жизни никогда не смог подумать, что это человеческое чувство может возыметь над ним настолько огромный эффект. хотя… он же ведь когда-то был человеком, должен был быть в курсе дела с человеческими эмоциями, вот и вспомнил, компенсировал в тысячекратном размере.
но вот когда баши соглашается пойти с ним на свидание, в голове у него что-то вдруг щёлкает и пробегает шальная мысль в духе: «ну какой же ты тупица, пинкман». да, ведь он действительно пригласил именно её поужинать вместе с ним всякой вредной едой, расхвалил тут себя сначала безо всяких надежд на согласие, а тут вдруг… вау. она пойдёт? с ним?
— да ладно тебе, слушай, я нормальный! — наигранно возмущается он, но потом вспоминает своё отражение в зеркале: часто бегающий тяжёлый взгляд, синяки под глазами почти чёрного цвета, да и вообще не самый здоровый цвет лица, волосы на солнце выгорели до отвратительно белёсо-жёлтого оттенка. и машет рукой, — бля, ладно, ты права, я выгляжу как торчок. но это всё из-за того, что я недополучаю своей нормальной пищи. вот клянусь, в военные годы я выглядел просто ну крутым красавчиком. даже тогда чуть-чуть повыше был! — и, довольно улыбнувшись, принимает протянутую банши руку. ну ведь правда, чем больше он получает своей человеческой пищи, тем лучше он выглядит. с этим-то и связаны утраты всех его сил: люди перестали бояться, стали запираться в своих каменных гробах-многоэтажках, всё-то им теперь стало нормально и удобно. а что вендиго? ему приходится перебиваться мясом залётных бомжей, которые валяются у его подъезда и которым, по факту, всё равно, сожрут их или нет. а для того, чтобы съесть кого-то посытнее и покрупнее приходиться устраивать вот такое вот подобие охоты. жалкое зрелище, на самом деле, раньше он куда был круче.
— солёная карамель? — вендиго в задумчивости чешет макушку, перебирая в голове все свои познания о десертных изысках, — не, никогда не слышал о такой, вот о мясе я готов поговорить. да ну и о приставках, в принципе… — и снова эта дурацкая неловкость. он же что, ведёт образ жизни типичного отшельника. днём практически спит всё время, изредка смотрит телек, по вечерам разглядывает потенциальных жер… смотрит на свои дорогие сковородки и кастрюльки, вслушивается в шипение масла. и какие там игровые приставки? ну вроде что-то такое слышал, но вряд ли они слышали о вендиго.
— да перестань, всё ж заживёт. ну перемотаю дома каким-нибудь шарфом, всё само собой восстановится, не в первой уже. а то больницы там всякие… понимаешь, мне же будет тоже, ну… сложно. там же столько умирающих, кого-то можно съесть как будто бы случайно. слишком раздолье для меня, а я слишком тупой, чтобы прикидываться врачом и жрать пациентов, а мне, как пациенту, слишком палевно жрать врачей. так что вот такой вот замкнутый круг, — он пожимает плечами, осознавая всю глупость своего положения. нет, мог бы поднабраться опыта, стать крутым каннибалом, но нет, лучше жарить ляжки лыжников с картошечкой и лучком на своей рабочей плите.
— так что и мои уши будут целыми, и пара десятков человечков тоже и видишь, никто не пострадает. можем пока найти еды где-нибудь в магазинах и устроить свидание на крыше, м, что скажешь?
«ого, парень, и откуда в тебе проснулся такой романтик?»