К некоторым вещам и процессам хочется никогда не привыкать, чтобы каждый раз оставался этот привкус удивительной новизны, которая заставляет замереть на секунду и подумать: «Это правда мое? Это происходит со мной?» И то ли потому, что Каин никогда отнюдь не пух от счастья, то ли потому, что он сохранил в себе умение радоваться даже самым простым штукам, ему удается удивляться своей нынешней жизни ежедневно. Он, блин, замужем, что само по себе трудновообразимо, но еще труднее реально осознать, за кем именно!

За ужасно нежным садистом, который заставляет выбирать между самым любимым: сном и ним самим, вытягивая из сладкого марева не менее сладкими поцелуями вдоль позвоночника. Под ними еще не проснувшееся тело выгибается, следуя командам бесконтрольного мозга, и мурашки бегут в разные стороны от самой макушки. Невероятная уязвимость, от которой, тем не менее, ничуть не страшно, потому что теперь и всегда так будить Каина по утрам может только Кощей Бессмертный. И если бы можно было выбрать, как и от чего просыпаться каждое утро, Коля выбрал бы именно этот способ: Костины руки и губы где угодно на абсолютно неспособном к сопротивлению теле.

Коля ерзает, лениво ведет загорелыми руками по белым простыням, пытаясь добраться до Черникова, но спросонья не может его поймать и жалобно (жалобно ли?) стонет в подушку.

— Давай еще немного полежим, — просит он, но буквально чувствует горячее дыхание и коварную усмешку у самого уха, которая совершенно точно говорит о том, что спать ему не позволят больше ни минуточки. Но, возможно, могут предложить более интересную альтернативу.

Мальчишка переворачивается на спину и сталкивается с нависшим над ним Костей нос к носу. Если разлепить хотя бы один глаз, то можно увидеть, что Царь улыбается, явно довольный тем, что в очередной раз стал причиной, по которой Коля просыпается в некоторой степени возбуждения.

— Ты не должен меня будить, если не случилось какой-нибудь катастрофы, — бубнит Коля, хотя его загребущие лапы уже тянутся к Костиной шее, — это первое постельное правило.

Коля с удовольствием наблюдает за тем, насколько светлой может казаться Костина кожа на фоне его, обласканной солнцем за время медового месяца. Коля сильно загорел, волосы зазолотились еще сильнее, веснушки рассыпались по лицу, но кажется, совсем не это сделало его таким удивительно счастливым на вид. Это сделал Костя, который захотел Колю себе навсегда, захотел, чтобы он был рядом и делил с ним абсолютно все, включая радости и печали, и Коля наконец-то понял смысл всех брачных клятв. В горе и радости, богатстве и бедности, и даже смерть не сможет разлучить их.

— Согласно второму правилу, — шепчет Коля, подставляясь под поцелуи, — на тебе слишком много одежды для нахождения в этой кровати, — и да, Черников называет его Бессмертным не по факту невозможности умереть, а по факту принадлежности к тому самому Кощею Бессмертному, известному всем и каждому еще с древней Руси. 

Но сейчас Колю гораздо сильнее интересует тот факт, что на Косте действительно всегда оказывается гораздо больше одежды, чем на самом Калинине. И не то чтобы Коля был сильно против: он тот еще нудист, и наверняка выбрал бы возможность постоянно ходить голым, если бы так можно было, но Костя… Его тело волнует Колю гораздо больше, чем собственное, и он бы с удовольствием ввел в этом доме еще и голое правило, но тут постоянно шастают черти, которым явно не пойдет на пользу созерцание упругого царского зада.

А сейчас Колину наготу скрывает только край одеяла, в то время как Костя шастает в штанах и футболке и явно наслаждается тем фактом, что его муж предпочитает стиль «ню» любой другой домашней одежде.

— Поэтому давай раздевайся, Черников, — требует мальчик, — иначе придется применить к тебе какие-нибудь санкции, — в подтверждение своих слов Калинин легко цепляет зубами Костину нижнюю губу и утягивает его в еще один поцелуй, явно намереваясь оставить Борисовича без одежды. Откуда ж ему знать, что у Кости совсем другие планы?

- Это жестоко, - хнычет Калинин, когда Черников заставляет его подняться с мягкой постели, из которой он не планировал вылезать ещё несколько часов. Сначала он собирался долго спать, потом, когда Костя разбудил его самым нахальным из возможных способов, надеялся хотя бы получить удовольствие от неторопливого утреннего секса, но не тут-то было! Он даже не знает, который сейчас час, а уже стоит на ногах посреди спальни, и ему ничуть не легче от того, что Костя буквально облизывает его взглядом.

Теперь с этим хитрым старым лисом его связывают ещё и узы брака, что ж ты будешь делать! Утянул замуж, чтобы мучить. 

Коля уныло плетется на балкон, мягко подталкиваемый под спину Костиными руками, и думает, что там такого важного могло стрястись, чтобы вот так безапелляционно тревожить его спокойствие. Он, конечно, предполагает, что Черникову стало просто скучно, но тогда какого черта он вылез из постели? Коля знает очень много способов развлечь заскучавшего царя, и ради этого совсем необязательно покидать пределы их королевского размера кровати.

Опираясь ладонями о перила, Калинин откидывает взглядом знакомый пейзаж: лес, крыши домов, большой цветущий сад, разбитый его собственными руками. Судя по тому, что воздух ещё не сильно прогрелся, утро ещё довольно раннее, однако солнце уже вовсю слепит глаза, и Коля отворачивается, переводя взгляд на Черникова.

- Вывел меня постоять на балконе? - насмешливо спрашивает он, протягивая руки, чтобы Костя подошёл поближе, - Посмотреть на природные красоты? Ужасно мило, но в спальне мне тоже очень нравится. Может, вернёмся?

Коля по-кошачьи фырчит, не без удовольствия прижимаясь спиной к Костиной груди, и опускает глаза, думая, ну что там еще такого? И тут же жмурится от яркого пятна, настолько выразительного, что вообще не понятно, как такое можно было не заметить, если оно аляповато и вместе с тем маняще вторглось в привычную картину мира.

Он где-то читал, что красный — самый коварный цвет. Что это цвет убийц, колдунов и клоунов, и именно поэтому считает этот цвет своим. Потому что Каин, совершенно точно, и клоун, и убийца, и в некоторой степени колдовское существо. Красный цвет бесконечно раздражает и привлекает внимание, он идет абсолютно не всем и не всегда, он нарушает спокойствие и очень часто заставляет желать отвернуться. Тьма порой пугает, но и красный может заставить сойти с ума от ужаса, потому что, в том числе, это еще и цвет крови.

Весь автопарк Костиного двора сугубо черного цвета: представительского, серьезного, официального и в то же время — неприметного. Все машины в нем — комфортные и большие, с учетом того, что в них можно работать и перевозить при надобности несоответствующие назначению предметы в багажнике. Трупы, например. И красная спортивная машина в этот автопарк не вписывается ни разу, она выбивается ужасным, кричащим акцентом, и Коля знает кто еще в Нави является столь же приметной деталью.

Любой, кто эту машину здесь увидит, без лишних слов будет понимать чья она. Потому что красный — цвет Царевича.

Коля смотрит на машину, пытается посмотреть на Черникова, чьего лица не видно из-за того, что он стоит сзади слишком близко, потом снова на машину, и даже расцепляет Костины руки на своем животе, чтобы подобраться поближе, перегнуться через перилла балкона и рассмотреть получше. Красная спортивная тачка. Неудобная по сравнению со всем S-классом, собранным в гараже, быстрая по сравнению с ними же, небезопасная, наверняка громко урчащая, но главное, места в ней — дай бог на двоих человек.

— Ты серьезно? — спрашивает Коля, оборачиваясь на Царя, и да, по его довольной морде можно сказать, что это очень обдуманный подарок. Гораздо более важный, чем просто купить своему Золотку машину. Это, в первую очередь, акт абсолютного и безоговорочного доверия, потому что садясь в нее Коля может свалить куда угодно на какой угодно скорости, и Костя это осознает. И сам дает Калинину такую возможность.

— Она потрясающая! — восклицает Калинин. И отворачивается от яркой красотки, потому что ему очень срочно, очень нужно прямо сейчас выразить сбивающий с ног порыв благодарности за подарок. — Спасибо! — жарко говорит он, обхватывая ладонями Костино лицо и привставая на носки, чтобы удобнее было целовать, — спасибо, — губы касаются уголка рта, скул, и поцелуи рассыпаются по всему лицу, и Коля едва удерживается, чтобы не начать Черникова облизывать, — спасибо.

—Ммм, — задумчиво тянет Коля, сжимая в кулаке ключи. Хочет ли он прокатиться на машине как можно скорее? Конечно. Хочет выехать на шоссе, ведущее в город, и посмотреть, как быстро она может ездить и за сколько разгоняется до сотни. Но он хочет сделать это обстоятельно и толково, хочет потрогать машину руками, посмотреть, что под капотом и внутри, коснуться каждой детали. В общем, это затянется надолго и он непременно хотел бы, чтобы Черников был с ним в это время. Но для этого надо, как минимум, умыться и одеться, как максимум — еще и приготовить что-нибудь на завтрак, а с этим, в общем-то, можно и не торопиться. — Тест-драйв — дело серьезное. Она ведь никуда не денется со двора, да?

В конце концов, ключ от машины уже в его руке, сама машина сверкает алым боком на солнышке, а перед Колей — живой (относительно) и настоящий Кощей Бессмертный, с которым они явно не смогут удобно устроиться в новой тачке вдвоем. Минус спортивных машинок, но плюс больших кроватей, и Коля пытается это не смешивать, хотя капот, конечно, можно попробовать приспособить…

Глаза Коли блестят не очень здорОво: Костины подарки каждый раз вызывают у него странноватую реакцию и желание в очередной раз доказать, что он целиком и полностью такого внимания заслуживает. Так что шаловливые лапки закидывают ключик обратно в карман Кощеевых штанов, и через мгновение уже оказываются под его футболкой, откуда Черников совсем недавно их пытался убрать, не давая Коленке доступ к телу.

— Я уже сказал спасибо? — мурлычет он, проходясь губами по линии Костиной челюсти, мягкой, гладкой, ненавязчиво пахнущей лосьоном после бритья. Мальчишка тихонько подталкивает Костю обратно к спальне, намекая: он очень хочет протестировать свою новую машину, но так же ужасно сильно хочет вернуть Черникова в кровать, и до нее идти гораздо ближе.

Когда Коля только выбирал кровать размером с царское тщеславие, он выбирал ее исключительно для Черникова и просто потому, что у него должна быть огромная, сука, постель. Потому что положено по статусу и потому что Коля пытался перебить компульсивными покупками чувство легкого отвращения от своего незадавшегося переезда в Петербург. Тогда никакой речи о том, чтобы эта спальня была не только Костиной, не шло вообще, и Черников только насмешливо фырчал над неоправданными параметрами спального места. Теперь же можно с уверенностью сказать, что он явно поменял мнение относительно данного предмета мебели, как минимум, потому зачастую оно используется то чтобы совсем по назначению.

Как, например, сейчас.

И «что-то еще» — это не просто слова, потому что Калинину, кажется, что нет никакого смысла разговаривать о том, насколько сильно он влюблен во все, чем является и что создает Кощей Бессмертный, особенно, когда создает он это исключительно для Коли. Все эти вещи проще выражать совсем не словами: толкать Костю поверх смятого одеяла, прижиматься губами к шее, начиная оттуда медленный путь вниз по торсу. Кажется, Коля  может потратить как минимум столетие на то, чтобы играть в одному ему понятные пятнашки на теле Черникова, кусая и тут же зализывая растревоженную, чуть краснеющую кожу.

С другой стороны, столетие стоит начинать отчитывать не в один из таких дней, когда с самого утра хочется вывернуться наизнанку от радости, восхищения, возбуждения и гаммы других эмоций, которые норовят обрушиться на виновника всего этого сокрушительной лавиной. Но Коля очень старается держать себя в руках и не делать резких движений, хотя и улыбается во всю белозубую пасть, когда подбирается к самому краю Костиных штанов и ведет длинный росчерк вдоль резинки языком. Когда будет снимать — надо не забыть, что в кармане ключ, и что зашвыривать их куда подальше не стоит, потому что потом хрен отыщешь.

Страшно представить, сколько вещей  таким образом потерялось в этом доме за то время, что Коля тут живет.

Отредактировано cain (2020-04-17 18:40:33)

Разбаловал? С какой стороны посмотреть. Коля, конечно, не достает из карманов чудеса света и не преподносит их в подарок, как это делает Кощей, но это он сейчас спускает с царя штаны и устраивается между разведенных ног, чтобы одним плавным движением взять в рот Костин член на всю длину. Так что они квиты почти в полной степени, потому что ровно настолько, насколько Костя любит баловать своего мальчика, мальчик любит оставлять ему удовольствие.

Расслаблять горло, втягивать щеки, опускаясь вниз и поднимаясь вверх, упираясь ладонями в Костины бедра. Он делал это так много раз, что, кажется, уже точно знает, когда стоит немного выпустить зубы, когда — выпустить язык, а когда максимально ослабить давление.

Он поднимает на Костю глаза, и если бы его лицо и без того не раскраснелось, то наверняка залилось бы румянцем прямо сейчас, даром, что стоит на коленях, повторяя языком линии вздувшихся на члене вен. Наверное, Коле просто ужасно нравится наблюдать за тем, как Черников кайфует от него, от что Калинин делает для него и рядом с ним. Настолько нравится, что и Коля и сам готов кончить, даже себя не коснувшись.

Но держится. Чувствует, как пальцы зарываются в волосы, как ладонь чуть сильнее надавливает на затылок и не дают отстраниться в решающий момент. Коля сглатывает, поднимает голову и облизывает губы, довольный собой и тем, как неотрывно Костя за ним наблюдал.

Красная юката соскальзывает с плеч, Коля поднимается вверх, чтобы лечь рядом с Черниковым, оставляя ладонь на его груди. Его кожа, по сравнению с собственной, кажется чуть прохладной, и это так приятно остужает, что Коля не может не прижиматься ближе.

- Что теперь будет делать Леший, если ему больше не надо возить меня туда-сюда каждый день? Уволишь? - хитро спрашивает Коля, выводя пальцем странноватые узоры на Костиной груди.

Вся эта навьская иерархия вызывает у Коли легкий диссонанс, потому что, одновременно, она умудряется являться и холдингом, и царством, и мафией и бог знает чем еще. Они получают зарплату, потому что Костя так хочет, потому что он современный и лояльный правитель, но, вместе с тем, он прекрасно знает, что и без оклада они никуда не сбегут. Потому что, наверное, система, сложенная столетия назад, не подразумевала такого параметра, как увольнение, но, вместе с тем, давно перестала быть действительно рабской.

Поэтому, например, тандем Кощея и Кота воспринимается, скорее, как партнерский, но при этом пушистая лапа все время золотится, а карман — набивается, позволяя Тимуру иметь вполне себе приятную, свободную жизнь на стороне. И у Лешего она наверняка имеется, пусть о ней лично Каин не слышал ни разу, потому что этот старый лесной черт предпочитает травить байки о сказочном прошлом или слушать бесконечные истории человека, живущего на свете чуть немногим дольше.   

Странно осознавать, пусть для Коли эта мысль и не нова, что Алексею за их содружество доплачивают, и он не по собственной доброй воле каждое утро тащится по пробкам, чтобы отвезти чьей-то зад до сомнительной работы. Не государственной важности дело, да и пассажира можно воспринимать по-разному, но Калинину, все-таки, нравится думать, что у них с Лешим образовалось что-то вроде привязанности, работающей не на страхе перед Кощеем Бессмертным, а на некоем подобии симпатии.

— Понабрал вредителей по объявлению, — вздыхает Коля, прикрывая глаза. Он пристраивается головой на Костином плече, поднося к губам пальцы приобнявшей его руки, и улыбается своим мыслям.

Он, вообще-то, пожалуй, и если главный вредитель, оказавшийся рядом с Костей позже, и подобравшийся ближе всех, что, честно говоря, может показаться даже немного подозрительным, но в этом свете Коля перестал рассматривать ситуацию достаточно давно, чтобы не придавать этому слишком много значения. С недавних пор по всем возможным канонам у них с Костей что-то вроде союза, заключенного на небесах (или под землей, это как посмотреть) и никто не успел высказать слова против, а потому, отныне, всем недовольным придется молчать об этом вовек.

— В любом случае, сначала тебе придется со мной прокатиться, — и, честное слово, совсем не обязательно на машине.

Вот вам и здравствуйте, Кощей Бессмертный, оказывается, не боится в этой жизни ничего, кроме покатушек на новеньком красном спорткаре с одним отшибленным на всю голову товарищем за рулем. Коля так и видит, как Черников хватается за сердце, подлокотники и ремни безопасности поочередно, советуя Каину притормозить, а Калинин только топит гашетку в пол сильнее. Забавная была бы ситуация, честное слово, но, видимо, устраивать себе некоторый аналог «Формулы-1» ему придется в гордом одиночестве. Не то чтобы он был сильно против: по крайней мере Кощей не увидит, как он рискует своей жизнью, и если Коля таки где-нибудь пострадает, то это произойдет не на глазах у Черникова, который в последнее время слегка болезненно воспринимает даже намеки на Каинову смерть.

— Да брось, – улыбается Коля, пытаясь зубами поймать скользящие по губам пальцы, – еще скажи, что мне нельзя садиться за руль пьяным или накуренным.

Конечно, блять, нельзя. Коля в курсе и никогда так не сделает, но ему жутко нравится, когда Костя включает режим строго папочки и начинает читать свои нотации со всей строгостью в голосе.

Калинин, надо сказать, рядом с ним стал совсем уж безобидным. Если пакостит, то исключительно по мелочи, а показывает зубы и кусается только в постели и только тогда, когда настроение у них обоих скорее агрессивное, чем ленивое и игривое, как сегодня. От главного библейского засранца осталась одна только влюбленная лужа, которая наконец-то выучила простую фразу «да, папочка» и научилась подчиняться. Правда, совсем не тому, кому следовало бы, но дело это уже дело второе.

Вот и сейчас, например, Костя, ловко выкрутившись, снова над Колей нависает и принимается вырисовывать мокрые дорожки из поцелуев вниз от уха, так что мальчишка только и может, что чуть запрокинуть голову и поставить шею под чужой рот. День чертовски жаркий, и ему только показалось, что тело немного успокоилось, а некоторые его части перестали пульсировать от возбуждения, как все началось по-новой. Ему, как оказалось, совсем немного надо, чтобы дыхание снова перехватило и глаза невидяще закатились к потолку, будто каждая клеточка просто затаилась и ждала, когда Костя к нему снова прикоснется.

– Смотря куда, – отвечает мальчишка бездумно, пока одна его рука ложится Черникову на затылок, а вторая сжимает плечо, будто таким образом он может контролировать то, что Костя собирается делать. Что, на деле, не совсем правда, потому что, если в обычной жизни Калинин способен спорить и отстаивать что-то, то, когда дело переходит в горизонтальные плоскости, он превращается в безвольный пластилин. Очень чувствительный, податливый и мягкий, разморенный перманентный обожанием, которое ощущается в каждом прикосновении Кости к его телу.

Если бы Колю спросили, за что стоит продать душу, он бы ответил, что именно за это. За ощущение того, что ты — чертово произведение искусства, и нет никого и ничего дороже тебя, и за это тобой восхищаются, за это тебя так любят.

А по поводу прокатиться, так Коля бы с радостью остался на месте и попросил Костю выбирать направление за него. Например, чуть ниже, к груди или подрагивающему от напряжения прессу или еще дальше, к вставшему члену и внутренней части бедра, нуждающихся в прикосновении Костиных рук.

Каин бормочет что-то невнятное, мол, навигатор сломался, Черников, все, что видишь – твое. Любое направление, тебе нужно только выбрать.

Отредактировано cain (2020-07-07 11:35:42)

Каин никогда не праздновал дни рождения и даже не знает, в какую дату ему стоит это делать, потому что с того времени сменилось так дохуя календарей, что вычислить точное число стало невозможным. Но он слышал, что это очень счастливый праздник и что люди обожают его, потому что в этот день им дарят подарки и уделяют столько внимания, сколько не уделяли весь год.

Так вот, порой ему кажется, что день рождения у него, с недавних пор, бывает по семь раз в неделю, и причина тому — одна царская морда, которая, по каким-то до сих пор неизведанным обстоятельствам, испытывает странное удовольствие от того, что превращает каждый день Колиной жизни в праздник. Правда, совсем не детский, учитывая то, какие подарки и при каких обстоятельствах получает этот трехтысячелетний ребенок. К тому же, способы порадовать лично его сильно отличаются от способов, применимых к большинству людей, но, и это удивительное совпадение, на котором все и держится, именно эти вещи нравятся и Кощею тоже.

Ведь нет никаких проблем, когда один любит делать то, на что нравится смотреть другому, да? Особенно, если твое тело сильное и выносливое, привыкшее к вещам, доставляющим дискомфорт вселенских масштабов и готовое к любым экспериментам, хотя находить что-то новое сложнее каждый раз. Впрочем, все новое - хорошо забытое старое.

Честно говоря, Калинин рассчитывал, что Черников ему сейчас хорошенько засадит и выебет; он дрожал в предвкушении, думая что сегодня они пойдут по знакомому пути, но это, видимо, один из тех дней, когда Кощей Бессмертный хочет удивлять. Коля мутным взглядом следит за тем, куда тянутся его руки, прослеживая копошение в тумбочке, и уже чувствует, что предложение, которое сейчас поступит, отклонять не придется.

Привычный секс — это, конечно, хорошо, но достаточно хоть немного знать Каина, чтобы понять, что он согласится вообще на что угодно новое или необычное, если предлагать это будет Кощей. Поэтому его взгляд проясняется тут же, как только он видит позвякивающую цепочку тяжелых бус, и внизу живота все мигом заворачивается в узел и во рту становится вязко от предвкушения. Он мог бы соврать, что не в восторге, но шальная ухмылка сама собой оголяет белые зубы и Коля облизывает пересохший рот.

– И что ты собрался с этим делать? – спрашивает он хрипло и низко, будто сам не знает, где это все в скором времени окажется. Но Коле хочется услышать, представить во всех красках, прежде чем почувствовать, как скользкие тяжелые шарики один за одним будут оказываться внутри него. Он знает, что в его глазах пляшут черти, которые вот-вот перепрыгнут в омут почерневших до самой радужки глаз Черникова, как это обычно и случается, прежде чем мир схлопывается до размеров кровати, в которой Колю будут долго и нежно пытать, заговаривая зубы грязными словечками.