Нельзя сказать, что Коля перестал злиться на Черникова за то, что тот учудил за последний месяц, скорее - он отвлёкся на сборы и попытки осознать, что ему понадобится в путешествии и нужно ли покупать чемодан побольше (спойлер - нужно). И Коля покупает. Чемодан, новые солнцезащитные очки, несколько свободных хлопковых рубашек светлых оттенков. Ну что поделать, если ты — худший из представителей современных мужчин, у которых одних только средств для ухода на полноценную сумку, а ведь еще собака! С ней он тоже изрядно носится, чтобы Борю пускали во все страны и чтобы он себя хорошо чувствовала в дороге. В общем, за сборами становится не до обидок, к тому же, первое место назначения — Париж!

В Париже, кто бы сомневался, Коля одно время даже жил, причем — неплохо, а потому оказывается ужасно рад оказаться в гостинице, расположенном прямо в центре города любви. Кстати о ней: Черникова здесь, очевидно, нет. Вернее есть, один и не тот, потому что Коля по документам с недавних пор носит ту же фамилию, что и его bien-aimé, вот только его здесь не видно.

«Ладно», — думает себе мальчишка, открывая подарочную бутылку шампанского на балконе своего номера, — «если он отправил меня кататься в одиночестве — может попрощаться со своей карточкой. Выпотрошу до основания». Нехрен было и без того состоятельному мальцу давать доступ к бездонному счету и отправлять карточку письмом вместе с билетами в один из самых дорогих городов мира.

Впрочем, за прогулками по Парижу все забывается. Он проводит два чудесных дня, завтракая, как и положенно, круасанами, заменяя утренний кофе белым вином, гуляет по Лувру, обходит стороной пресловутую башню, не удерживается от покупок в бутике Dior и ужина в ресторанчике с живым звуком. Борисовна почти везде сопровождает Калинина, но в действительности ему не хватает именно Кости, потому что, это ведь с ним изначально он хотел путешествовать по подобным местам. Но выводы делать еще явно рано, а потому Калинин просто наслаждается всем, что находится вокруг. В том числе и шелковыми простынями на огромной кровати, на которых чертовски приятно лежать голым и думать об одном известном мужчине или его руках на своем теле.

А потом он прыгает в автобус и отправляется в путешествие по провинциям Франции прямиком в Везле, где его встречает прекрасный миниатюрный бутик-отель, скрытый под ветвями вистерии цвета ежевичного мороженого. Ощущение, что его нежно водят за нос, Николая не покидает, но он ему не без удовольствия поддается, практикуя французский с милой девушкой за стойкой на ресепшене, которая, впрочем, следующим же утром не реагирует на его любезности и только хитро улыбается, желая хорошего дня «мсьё Черникову».

Этот самый мсьё, впрочем, прекрасно себя чувствует утром на третий день своего пребывания во Франции, и даже ехидная администраторша не может испортить его настроения. Коля, с чуть влажными волосами, завивающимися на лбу в игривые кудряшки, в полураспахнутой белой рубашке, с сигаретой в зубах располагается на нагретом утреннем солнышке ротанговом кресле и готовится вдоволь насладиться выпечкой и кофе, как вдруг Боря срывается с места и куда-то несется, задорого взвизгивая. Калинин растеряно смотрит на свои колени, потом поднимает голову, чтобы проследить траекторию бегства и видит, буквально, нечто полностью обезоруживающее.

Костя.

В черной шляпе на затылке, в рубашке а-ля "босс на отдыхе" , с привычной газетой на столе, чешет за ухом соскучившуюся по нему псину, а сам смотрит на Калинина прямиком через полупустой дворик, уставленный столиками и креслами. Мальчишка старается не улыбаться, хотя блеснуть белыми зубами ужасно хочется, потому что глупое сердце начинает по-дурацки выпрыгивать из груди. Вместо этого он затягивается и, выдыхая, на секунду прячется в облачке сизого дыма, а потом тушит сигарету в стеклянной пепельнице, раздумывая над тем, стоит ли ему подниматься с места. Если бы Боря не рванула — даже и не пошевелился бы, но собаку в любом случае надо забрать, что наверняка будет крайне сложно сделать, учитывая, с каким энтузиазмом она пытается забраться к Косте на колени.

Черт бы ее побрал, Коля и сам бы сейчас был не прочь поступить точно так же!

Калинин поднимается, опускает на глаза очки, чтобы спрятать взгляд и, заправив руки в карманы, медленно дефилирует до столика, за которым сидит Черников, но садиться не торопится, разглядывая его и пытаясь привыкнуть к тому, что видит. Больше месяца прошло, а на дворе — не Петербург и не Русская Сказка. Все Колино нутро разрывается между тем, чтобы саркастично прокомментировать отсутствие у Бессмертного бороды и рубашки егеря и тем, чтобы повести себя, как ни в чем не бывало.

— Прошу прощения, — говорит он наконец, не замечая, что язык сам переключился на французский, — моя собака плохо воспитана.

Когда Коля заговаривал с ним — не думал, что Костя не просто подхватит французский, но развернёт все в совершенно иное русло, решившись притвориться незнакомцем. И Каин, тот, чьи именем проклинают других в течение долгих веков, приходит в неописуемый, безотчетный для самого себя восторг от игры, о которой наверняка пожалеет. Костя, хитрый черт, решает не просто не повторять извинений, которые скупо произнёс неделю назад, а будто бы притвориться, что это был совершенно другой Константин Черников. А этот — новый, и его Коля еще совсем не знает и, более того, у него есть иллюзия выбора, пусть Борисовна, узнавшего второго папку по запаху, и не играет в эти игры.

Улыбка прорывается сквозь маску напускного равнодушия, скользит в правый уголок и Коля, не отслеживая собственных действий, слизывает ее языком, увлажняя губы, прежде чем произнести собственное имя.

— Николай, — говорит он хрипловато, и не понимает, почему представляется так официально, будто и сам решил сыграть кого-то другого. Какого-то Николая, который случайно оказался в этом маленьком отеле, случайно вышел на завтрак в этот дворик, хотя мог поесть внутри, и его собака так же случайно подбежала к тому, кого он совсем не знает. К красивому мужчине с хитрой ухмылкой, не стесняющегося взять на руки чужого ласкового пса.

Может ли Коля себе это позволить? Не быть собой и согласиться с тем, чтобы и Костя тоже был кем захочет, чтобы прошлое осталось в прошлом, чтобы переживший ужасный месяц Коля Калинин так и остался сидеть в квартире в Питере, и он сам, стоящий в тени деревьев с подсыхающими на солнце кудрями, не имел к другому себе никакого отношения?

— Конечно. Только ничем ее не угощайте, она и так ужасно избалована.

Коле кажется, если прислушаться — можно услышать, как громко бьется сейчас его сердце, а если приглядеться — можно увидеть, как лихорадочно блестят его глаза под полутемными очками, и он рад, что этого всего нельзя заметить.

— Не возражаете, если я присяду?

Заново знакомиться с Кощеем — странный мысленный эксперимент, на который Коля охотно идет, потому что все происходящее идеально вписывается в ту область вещей, которую он особенно обожает. А обожает он внимание к себе, путешествия, вина и легкий налет роскоши на всем этом, что позволяет в моменте действительно наслаждаться жизнью, а не мириться с ней и собственным бессмертием. И Костя в это удивительно вписывается.

Он словно достает из кармашка свое красноречие и пускается в долгие рассуждения о природе, погоде, французских романах, и все это звучит совсем не так, как могло бы звучать в Петербурге. Коля расслабляется под звук его голоса, наслаждается видом удивительного мужчины и спящей у него на коленях собаки, чувственно закуривает и может заставить себя поверить в то, что они встретились впервые.

Потому что их вторая первая встреча почти так же хороша, как и та, что случилась более тридцати лет назад. Но тогда в ней не было ничего романтичного и красивого, тогда она была пропитана солоноватым вкусом отчаяния и жажды экспериментов, она была рискованной и резкой, но если бы ее не случилось, случилось ли бы все остальное? Эта поездка — толстый намек на второй шанс, предложение посмотреть на иные стороны друг друга, пакт о перемирии и возможность перевернуть страницу их истории.

Есть что-то невыносимо притягательное в этой идее, и не последовать за ней было бы великой глупостью. 

Расходятся они с Черниковым, к моменту, когда солнце уже близится к зениту и тень неумолимо отдаляется от столика, за которым они расположились. Костя исчезает эффектно и бог весть куда, Коля позволяет себе посидеть еще пять минут, переваривая случившееся. Вся оставшаяся злость каким-то чудом выветривается из головы, будто сегодняшнее утро ставит осязаемый барьер между прошлым и настоящим, которые не имеют друг к другу никакого отношения.

Не в силах усидеть на месте мальчишка пружинистой походкой отправляется на прогулку по окрестностям, чтобы вернуться через несколько часов, утомленным солнцем и слегка подрумянившимся под еще не особо агрессивными, но вполне активными лучами. Все это время Коля ощущает себя удивительно легко, словно ему действительно едва ли есть двадцать пять лет, жизнь прекрасна и удивительна, а еще он самую малость влюблен.

К вечеру в воздухе начинает пахнуть цветами и отовсюду раздается стрекотание цикад, а вымерший во время послеобеденного сна отельчик снова начинает оживать чудными персонажами разных возрастов и национальностей. Калинин выясняет все о возможности оставить Борю на несколько часов в некоем подобии детского сада для собак, предварительно проинспектировав условия содержания и проведя беседу с женщиной, которая называет себя кинологом и обязуется присматривать, играть и заботиться, пока хозяева берут небольшой перерыв. Борисовна, ласковое, нежное и немного социоблядствующее (было бы в кого) существо оказывается вполне не против провести время с другими четвероногими, и Коля остается почти спокоен, когда определяет ее туда на вечер.

А сам, немного приодевшись (не идти же на ужин в шортах) по случаю, отправляется исследовать мир молодых вин и совершенно точно не ищет глазами знакомую долговязую фигуру. Впрочем, этой самой фигуры все равно нигде не видно, так что Коля, с легким уколом разочарования, принимает стратегически важное решение удариться в дегустацию.

— Божоле́-нуво́, — комментирует одетый в жилетку и галстук-бабочку немолодой сомелье, предлагая Калинину небольшой дегустационный бокал, — легкое вино с яркими нотами вишни и смородины. Его вкус может напомнить вам о летних вечерах на веранде под сенью каштана или о первой любви.

Коля вдыхает аромат вина и прокатывает по языку небольшой глоток. Сегодня о любви ему напоминает абсолютно все.

Чуть заметно Коля вздрагивает от неожиданности, болезненно-приятная волна мурашек пробегает от затылка за воротник рубашки дальше вниз.

— Только если ваша первая любовь была легкомысленной и быстротечной, — поворачивая голову к Косте отвечает Николай, удивленно отмечая, что стоит он чуть ближе, чем Калинин предполагал. Под оценивающим взглядом, к которому Коля привык, но почему-то теперь ощущает его по-особенному, хочется мгновенно расправить плечи и повыше поднять подбородок, будто ему действительно важно понравится приглянувшемуся незнакомцу.

Надо же, еще немного, и грешным делом во всю эту историю можно будет поверить всерьез. С другой стороны — почему бы и нет?

— Моей спутнице нельзя вино, — мягко замечает он, — мне же его очень хочется, к тому же, — он делает еще глоток и полностью разворачивается к Косте лицом, — я действительно рассчитываю, что вечер будет особенным.

Теперь глаза не скрыть за темными очками и Коля не знает, что в них может увидеть Черников, но вот в его взгляде читается что-то новое, заинтересованное и изучающее, будто бы внезапно знакомый ему мальчишка предстал в другом свете. Да и на него самого Каин глядит теперь иначе: публичные места никогда не были местом для открытого флирта. Костя либо держался очень сдержано, либо вел себя как в тот раз после приезда из Японии, пытаясь отбиваться от Колиных провокаций. Тогда итоговый результат можно было назвать слегка печальным, теперь же мальчишка не пытается намеренно перегнуть палку.

В конце концов, всегда интересно позволить всему идти своим чередом и посмотреть, куда приведет в итоге.

Конечно, отчасти Коле бы хотелось, чтобы вечер закончился в постели Костиного номера, но это будет не по правилам складывающейся игры. И не потому, что Каин не стал бы спать с первым встречным, а потому что у идеальных пар никогда и ничего не происходит на первом свидании, ибо так завещали все самые известные романтичные истории. А Черников, видимо, решил взять за основу именно их.

— Кстати, о чем это вино напоминает вам?

Сладко.

Вот как все это будет на вкус сегодня вечером, если Коля согласится. Если он возьмет прекрасно пахнущий яблочный пирог в тонкой хрустящей корочке, которую можно разломить легким нажатием десертной ложки и зачерпнуть вязкую золотисто-карамельную начинку из засахаренных яблок. Если он запьет это глотком сухого вина, терпким и кисловатым, смешав во рту два контрастных вкуса и получив чистое наслаждение в итоге, которое прокатится по рецепторам ударной волной.

Он буквально замирает на месте, прикрыв глаза так, что ресницы чуточку подрагивают, и представляет то, что еще не успел попробовать. А еще он представляет, что могло бы завершить эту вкусовую пирамиду, но знает, что поцелуй тонких Кощеев губ на ее верхушке не окажется. Разочаровывающе, но не слишком.

Костя ждет ответ, вместе с ним ожидает и сомелье, а Коля стоит, прикусив изнутри нижнюю губу и воображает, пока мысли не выдают его легким румянцем на скулах.

— Конечно, — резюмирует он, распахивая глаза, — продано, за выпечку мадам Жозефин и бутылку Клод Дюга, — в конце концов, они с Костей редко когда балуют себя десертами, в целом, потому что совместное занятие выпечкой привело бы к разрухе на кухне и ванильному сахару в неподобающих для него местах. Когда Калинин готовит основные блюда им, хотя бы, удается сначала съесть все, а потом перевернуть дом вверх дном.

В итоге они действительно располагаются под деревом на пледах, со стоящим между разнообразием десертов (каждого по одному экземпляру, вы же не против разделить со мной этот пирог?), охлажденным вином и наполовину заполненными бокалами.

— Завтра, — говорит Коля, слизывая сорбет с ложечки, — у меня запланирована поездка на виноградники. Их хозяин утверждает, что вино, которое он делает, может перевернуть, — рука с кольцом на пальце делает пируэт в воздухе, — всю жизнь. Если бы кто-то сказал вам что-то подобное, вам бы стало любопытно?

— Да ладно, — Коля улыбается почти застенчиво, прячась за бокалом вина, но черти в смотрящих на Кощея глазах так и пляшут, призывая совершить что-нибудь мимолетное и необдуманное. Случайно вылить вино на Костину рубашку? Предложить ему поесть семифредо с ложки? Но разве так ведут себя люди на первом свидании?

Черт, Коля не был на таких уже хрен знает сколько лет, и ни разу - с другим мужчиной, а девушек-то он как раз и кормил с ложки. Теперь, видимо, все должно складываться как-то наоборот, но и в этом он тоже не уверен. Уверен только в том, что, с одной стороны, эту игру хочется тянуть как можно дольше и проверить, что там дальше Черников задумал, а с другой — засунуть уже свой язык в его рот. А еще — можно включиться в игру, потому что флиртовать можно на любом свидании, и это факт.

— Разве я похож на человека, который может перевернуть чью-то жизнь? — скорее на того, кто может отнять. Но раз у них с Костей все начинается заново, то тянуть за собой хвост из трупов как-то не хочется. Может и правда лучше побыть беззаботным молодым человеком, которому просто нравятся мужчины постарше? Так ведь это выглядит с формальной точки зрения, да? — Но мне нравится ваша теория. Поэтому приглашаю вас завтра отправиться со мной на эти самые виноградники и посмотреть: быть может, ветер перемен подует как раз в нашу сторону. 

И надует им секс за дубовой бочкой и похмелье. Ладно, никакого секса, но тогда похмелье — просто обязательно, потому что рядом с Черниковым, на которого, кстати, просто невозможно больше злиться, сразу как-то вспоминается, что за последнее время руки были единственной компанией на ночь. Благо, что он почти что амбидекстр — хоть какое-то разнообразие.